Для чего Америке рейтинг ядерной безопасности?

14:2222 Jan, 2016 3557

Россия укрепила свою ядерную безопасность, однако прогресс в деле борьбы с угрозой ядерного терроризма в мире замедлился. Такие выводы опубликовала на днях американская компания Economist Intelligence Unit в своем рейтинге ядерной безопасности за 2016 год. Рейтинг — это политический инструмент, необходимый США накануне конференции по ядерной безопасности, реальных же угроз ядерной безопасности почти нет, считает Алексей Фененко, доцент кафедры мировой политики МГУ.

— Алексей Валерьевич, расскажите, что такое рейтинг ядерной безопасности? Насколько он авторитетен?

— Я бы подверг сомнению, кто и как делает эти рейтинги. Мы все на них равняемся, а между тем все эти рейтинги не более, чем отраженный свет. Во-первых, вся ядерная сфера закрыта, если это не касается каких-то общих концепций. Мы знаем ровно то, что нам пожелали сообщить правительства соответствующих государств. Во-вторых, есть авторитетные независимые аналитические центры — такие как шведский институт СИПРИ, — которые выпускают свои периодические издания с результатами исследований. Но они не раскрывают свои закрытые источники информации — по сути, нам предлагают верить на слово. Если говорить о рейтинге ядерной безопасности — как отличить слив информации от реального положения дел, мало кто знает.

Фото: Андрей Луфт/Защищать Россию

Вообще, история с «ядерными рейтингами» мне напоминает замечательную повесть Юрия Тынянова «Подпоручик Киже». Там, если помните, писарь неверно написал фразу «подпоручики же» и получилось «подпоручик Киже». Мифический подпоручик Киже стал жить своей жизнью — вплоть до того, что его награждали Сенат и Император.

Это был анекдот, хотя и невеселый: подпоручику Киже приписали биографию другого человека, которого объявили умершим. Но когда мы черпаем информацию о ядерной безопасности из коммерческих СМИ, чьих-то рассказов — где гарантия, что мы не имеем дело с таким же «подпоручиком Киже»?

Потом непроверенные факты, гиперболы, преувеличения получают легитимизацию от имени того или иного института или центра. Не будем забывать и политическую подоплеку. Большинство подобных рейтингов связаны с Соединенными Штатами и Великобританией и отражают, соответственно, американскую и британскую позицию.

— Согласно докладу, Россия улучшила свою позицию в рейтинге ядерной безопасности. Что это значит?

— У меня встречный вопрос — откуда известно, что положение России было в этой сфере плохое? На основе чего сделан такой вывод? Да, в начале 1990-х в коммерческих СМИ попадалась информация о случаях хищения расщепляющихся материалов с российских объектов, но эти обвинения никогда не были доказаны. И потом данные о возможностях систем защиты российских ядерных объектов нигде и никогда не были опубликованы. Это государственная тайна. Если же положение России в рейтинге определено на основе программы Нанна-Лугара по ликвидации расщепляющихся материалов, то в ней речь шла только о тех объектах, которые относятся к договору СНВ-1. То есть не о российских ядерных объектах, а только о хранилищах расщепляющихся ядерных материалов, которые высвободились в ходе реализации договора СНВ-1. Который, кстати, прекратил свое действие в 2009 году.

Поэтому у меня остается вопрос — на базе чего сделаны выводы в рейтинге? Публикуются эти результаты, СМИ их подхватывают, политики начинают ссылаться на результаты этих исследований — так сомнительные факты приобретают статус политических.

— Но разве Россия официально не провела мероприятия по совершенствованию систем защиты ядерных объектов?

Плановые мероприятия по совершенствованию систем защиты ядерных объектов проводят все страны. И США с 1992 года реализовывали соответствующую федеральную программу. Но это не означает, что защита была плохой или несовершенной — просто ее модернизировали с учетом реалий времени.

Фото: nept.ru

— Как рейтинг связан с конференцией по рассмотрению действия Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), которая будет проходить в Вашингтоне этой весной?

— Я думаю, это информационная помощь подобным конференциям.

Подоплека всех этих рейтингов в том, чтобы показать: хранить расщепляющие материалы сложно и опасно, поэтому необходимо скорее сокращать ядерные запасы.

— Терроризм представляет реальную угрозу ядерной безопасности?

— Эта угроза невероятно преувеличена. Весь треп по поводу хищения расщепляющихся материалов террористами идет уже, наверное, лет двадцать, и за это время не было ни одного доказанного случая хищения террористами этих материалов. Один раз в истории в 1961 году французский генерал Морис Шале неудачно попытался захватить ядерный полигон в Алжире. Больше ничего подобного не было. В середине 1990-х годов нас пугали пропавшими российскими «ядерными чемоданчиками» — портативными ядерными боезарядами. Потом стали выяснять: что за боезаряды, когда пропали, где — и все, тема ушла на второй план. Потом, в середине 2000-х, стали пугать, что террористы вот-вот захватят ядерный арсенал Пакистана. Но я не помню ни одной попытки талибов прорваться к ядерным объектам Пакистана.

А вот что действительно есть — это то, что под видом ядерного терроризма американцы нас втягивают в дискуссию по двум направлениям. Первое — это попытка ввести новые международные ограничения в области атомной энергетики, которые затруднят развитие в других странах атомной энергии. Например, в 2004 году американцы выступили с инициативой заморозить развитие ядерного топливного цикла в новых странах. И второе — это попытка отработать схему внешнего управления ядерными объектами в проблемных странах.

Фото: EPA/STRINGER

Так было в отношении Пакистана. Ссылаясь на то, что его режим представляет угрозу международной безопасности, США предложили дозированно участвовать в управлении пакистанским ядерными объектами. Так возникла схема десуверенизации управления ядерными объектами «проблемной» страны.

— Как вы оцениваете угрозы ядерной безопасности в мире? С учетом того, что на днях КНДР объявили об успешном проведении испытания водородной бомбы, а Ирану разрешили продолжить развивать ядерную программу?

— Забавно, что никто при этом не упрекает США в нератификации Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ) или намерении модернизировать тактическое ядерное оружие в Германии…

— Самыми безопасными в плане угрозы ядерного терроризма, согласно рейтингу, признаны Австралия, Канада и Швейцария. Вы с этим согласны?

— Почему-то международный черный рынок ядерных технологий наполнен именно канадскими и западно-европейскими технологиями. У истоков ядерных программ многих стран — от Индии до Израиля — стоят именно канадские технологии.

А какие в Австралии ядерные объекты? Там только добыча урана. То есть здесь смешивается несопоставимое: защита шахт по добыче урана и охрана ядерных объектов. Одно это говорит о том, что перед нами средство политического манипулирования с определенными целями.

Фото: Андрей Луфт/Защищать Россию

— При этом США и Россия идут в конце рейтинга…

— Однажды на конференции я общался с одним шведом. Он мне сказал: «Российская космическая отрасль находится в кризисе». «А в каком состоянии находится шведская космическая отрасль? — поинтересовался я. — Ни в каком, потому что ее нет!».

Так и здесь — в Австралии нет проблем с защитой ядерных боезарядов в виду отсутствия зарядов.

— То, что КНДР и Иран в рейтинге на последнем месте, объективно?

— А что мы вообще знаем о том, как защищаются ядерные объекты Ирана? Вы когда-нибудь слышали о хищениях с ядерных объектов Ирана? Я — нет. Так почему он отнесен на последнее место? Зато я немало наслышан об утечке голландских технологий на международный черный рынок. Даже правительство Нидерландов в начале 2004 года инициировало дело (правда, так и не завершенное) об утечке ядерных технологий из компании «Urenco». И почему тогда Голландия идет впереди Ирана? Непонятно.

— Как по-вашему, обстановка в сфере ядерной безопасности улучшается или ухудшается?

— Она находится в том же состоянии, в каком она находится на протяжении последних тридцати лет.

По-прежнему есть две ядерные сверхдержавы — Россия и США. За ними следует группа региональных ядерных держав — Франция, Великобритания, Китай. Дальше — КНДР как непризнанная ядерная держава, и «пороговые» ядерные державы — Израиль, Индия, Пакистан.

Единственное изменение — это то, что Пакистан и КНДР провозгласили себя ядерными державами и провели ядерные испытания.

— Ухудшение отношений между Россией и США не повлияют на состояние ядерной безопасности?

— Отношения между Россией и США всегда были напряженными. Тут никаких изменений нет. Если говорить о ядерном сдерживании, то оно сохранялось на протяжении всего периода после окончания холодной войны. Здесь система на удивление стабильна.

— Нужно ли стремиться создать глобальную систему ядерной безопасности?

— Она уже есть! Есть международный Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), есть МАГАТЭ как ключевой инструмент системы. Или мы хотим создать какую-то альтернативу ДНЯО? А чем плохи ДНЯО и МАГАТЭ?

Здесь мы опять возвращаемся к инициативе Джорджа Буша-младшего от 2004 года. Он предлагал создать что-то альтернативное МАГАТЭ под названием Всемирная ядерная ассоциация, дать ей статус одного из институтов ООН. Тогда уже появляется лояльная американцам организация, контролирующая ядерный топливный цикл.

Интересно, кстати, что идея такой организации была предложена американской дипломатией еще в 1946 году в рамках знаменитого «плана Барруха». Тогда администрация Гарри Трумэна предполагала, что у нее будет даже право наказания государств-нарушителей.

— Как вы полагаете, прислушаются ли участники грядущей конференции по ядерной безопасности к рекомендациям экспертов?

— Думаю, американцы будут навязывать этот рейтинг и тянуть другие страны в обсуждение проблемы борьбы с ядерным терроризмом» за счет ужесточения контроля над ядерным топливным циклом, а другие участники будут этому сопротивляться.

— Что нужно сделать для улучшения обстановки?

— А зачем что-то улучшать? Есть ДНЯО.

Если так хочется Штатам что-нибудь сделать для ядерной безопасности — давайте, наконец, определим условия пребывания тактического ядерного оружия на территории других стран. Но попробуйте тронуть эту тему с американцами — это сразу вызывает у них сильное раздражение.

Нигде в ДНЯО не прописан режим такого условия. Есть только Седьмая статья, которая позволяет вам объявлять себя безъядерной зоной и, по аналогии, размещать ядерное оружие ядерных держав на своей территории при условии, что оно будет находиться под контролем этой самой ядерной державы. То есть на практике, если американцы держат в Рамштайне на территории Германии ядерное оружие, то эта база находится под законодательством США, а не Германии. Так вот, давайте законодательно определим условия пребывания тактического ядерного оружия на территории другого государства. Американцы сразу категорически отрицают даже повестку по этому вопросу.

— Подводя итог, можно сказать, что при составлении данного рейтинга учитывалась не реальная степень защиты ядерных объектов и материалов в той или иной стране, а ее экономическое положение и ее политический режим?

— Это опять рассуждения из цикла: мы — хорошие, а вы плохие.

Если рассматривать четверку государств, остающихся за пределами ДНЯО, трудно понять, почему «авторитарные» Пакистан и КНДР представляют большую угрозу международной безопасности, чем «демократические» Индия и Израиль. Можно вспомнить и о демократической Японии, в парламенте которой в ноябре 2006 года дебатировался вопрос о возможности создания своего ядерного оружия. Первое и единственное применения ядерного оружия осуществило в 1945 году демократические государство, которое рассматривается многими в качестве эталона.

Если же брать ввиду степень коррумпированности режима (намек на Пакистан), то непонятно, почему на протяжении нескольких десятилетий «черный рынок» был буквально напитан материалами и технологиями, происходившими из стран Запада. Все это — игра, призванная внедрить в международное право новую норму: допустимость принудительного разоружения «опасных» (с точки зрения США и их союзников) режимов.

Беседовала Дарья Баринова

SMI2.NET

Рассказать друзьям

Неверно введен email
Подписка оформлена