Он блестяще общался по-английски с высшими лицами мировой политики, но по-русски до конца дней говорил с характерным мягко-шуршащим белорусским акцентом. 18 июля 1909 года родился Андрей Громыко, без малого полвека отдавший дипломатической службе, из них 28 лет — на посту министра.
В образовании пошел по линии экономики сельского хозяйства, в 27 лет защитил диссертацию, стал старшим научным сотрудником НИИ сельского хозяйства, потом перешел в Институт экономики АН СССР. В конце 1930-х годов образованного, знающего иностранный язык выходца «из крестьян» приметили и направили на работу в Наркомат иностранных дел.
26 июня 1945 года. Громыко подписывает Устав ООН.
Карьера «по иностранным делам» получилась стремительная. В 1939 году Громыко пришел в наркомат, в 1943 году уже посол в США, с 1946 года — постоянный представитель СССР в Совбезе ООН.
В этот период Громыко сыграл серьезную роль в зарождении и формировании институтов ООН, он стал одним из «крестных отцов» этой организации.
Потом, на краткий период отбыв послом в Великобританию, Громыко был заместителем министра иностранных дел. В 1957 году он возглавил МИД и оставался на этом посту до 1985 года. По сути, советская дипломатия периода «холодной войны» — это дипломатия Громыко.
На Западе его звали «Мистер Нет». Принято считать, что дипломат не должен жестко отказываться от предложений визави, надо суметь сгладить отказ и оставить пространство для маневра.
Известен старинный анекдот: «Если дипломат говорит „да“, это „может быть“, если говорит „может быть“, это „нет“, если дипломат говорит „нет“, то это не дипломат». Во второй половине XX века концовка анекдота получила развитие: «…то это Громыко».
Стиль был действительно нетипичен для мировой дипломатии, хотя Громыко не стал «инноватором». Точно так же вел себя другой министр иностранных дел СССР — Вячеслав Молотов, у которого Андрей Андреевич учился работать. Мягкой обходительности князя Горчакова от Громыко ждать было сложно. В работе это был стопроцентный функционер, застегнутый на все пуговицы, работоспособный, исполнительный, скрупулезный до мелочей и эмоционально выдержанный.
Но через этот панцирь советского «железного канцлера» пробивался незаурядный ум, потрясающая эрудиция и тонкое чувство юмора.
Это был не просто технократ дипломатической службы. Громыко был великолепно образован, прекрасно знал русскую и мировую литературную классику, историю, философию, художественное искусство. Причем все это образование он получил своими силами. Без такого культурного базиса считаться национальной элитой и представлять ее на мировой сцене в любом случае невозможно, и Громыко своему уровню соответствовал полностью.
Канцлер ФРГ Вилли Брандт вспоминал, что в личном общении накоротке Громыко совершенно не походил на бронзовую статую «Мистера Нет», на этот тщательно культивируемый образ. На самом деле, Громыко был «Мистером Нет» и в этих беседах. Просто его жесткий образ сменялся деликатной неуступчивостью.
Президент США Джон Кеннеди с министром иностранных дел СССР Андреем Громыко
Нет ничего более ошибочного, чем превалирующее во многих оценках представление о нем как о во всем послушном аппаратчике, — писал О Громыко Ганс-ДитрихГеншер, который ровно те же 28 лет был главой МИД ФРГ, — Громыко был выдающейся личностью, и он был сильной личностью. Он имел твердые убеждения. Это делало сотрудничество с ним особенно трудным там, где наши убеждения были диаметрально противоположны «.
Сразу после войны американская пресса отмечала высочайшую компетентность молодого советского дипломата, работавшего в ООН.
А уже в начале 1980-х годов Громыко удостоился от британской прессы резолюции: „возможно, это самый осведомленный глава МИД в мире“.
Потсдамская конференция, 18 июля 1945 (А.А. Громыко третий справа)
Громыко презирал „кавалерийские наскоки“, он неоднократно говорил, что сильный жест в дипломатии хорошо смотрится, но редко приводит к серьезному выигрышу.
Его стилем было вцепляться в оппонента и методично вытаскивать из него уступку за мелкой уступкой, пока их сумма не переходила в качество выигранной позиции.
Это поведение сравнивали с бормашиной зубного врача. А потом этот невозмутимый человек мило улыбался и переходил к светской части.
Он разорвет оппонента на части. Он похож на тяжелый локомотив, который идет в заданном направлении и, подминая под себя силой своей аргументации, упорно стремится достичь поставленной цели», — говорил Киссинджер.
В 1985 году Громыко перешел на пост председателя Президиума Верховного Совета СССР — с формально точки зрения это был высший государственный пост в Союзе. Начиная с 1977 года, после смерти Николая Подгорного, ближайшего соратника Брежнева, на эту должность назначались только генеральные секретари ЦК КПСС. И в мае 1988 года, когда Громыко по состоянию здоровья ушел с поста, его сменил Михаил Горбачев.
Творившуюся в стране «перестройку» Громыко воспринимал сложно, считая, что советская дипломатия стала излишне уступчивой, а за эти весомые уступки в политической и военной сфере страна не получает ничего.
В июле 1989 года Андрей Громыко скоропостижно скончался от последствий разрыва аневризмы брюшной аорты. Похоронен он, кстати, против ожиданий, не в Кремлевской стене, а на Новодевичьем кладбище — так упросили родственники «Мистера Нет».
Памятник Андрею Громыко в Гомеле. Фото: Andrei Suslov
Рассказать друзьям